* * *
Я к ней шёл, чтобы рвануться в двери, Чтобы разметать всех на пути, Чтобы прошипеть в лицо:" Не верю!" Выплеснуть обиду и уйти. Видно так, затравленный облавой, Чувствуя, что смерть его близка, Голову пригнув, сминая травы Мчится вепрь на щёлканье курка. Я к ней нёс свою живую рану, Я пришёл. И вот её глаза. Лишь глаза, но в них ты вся, Татьяна; Ничего тебе я не сказал. И ушёл. Ушёл помимо воли. И впервые за десяток лет Я подумал:" Вот бы выпить, что ли?" И зашёл в паршивенький буфет. Там я пил и пил густую горечь, Удивляясь- как она нужна! Ею люди усыпляют горе, Горе ведь пьянеет от вина. И, когда я вышел в тесный дворик, В целом мире стыла тишина...
(Гехтман Борис)
|